Его искрометный юмор знает вся страна, но мало кто задумывается, что легендарный комик получил первый опыт выступлений в окопах и землянках под обстрелами. Что происходит с чувством юмора на войне, когда кругом смерть и разрушение? Почему одна из шуток всенародно любимого артиста чуть не закончилась трагически? И как молодой парень, прошедший две войны и тысячи дней на передовой, смог сохранить в себе способность смешить людей и радоваться жизни?
Судьбоносное число 18
Судьба отметила Юрия Никулина мистическим числом. Родился он 18 декабря 1921 года, призвали его в армию 18 ноября 1939 года, демобилизовали — 18 мая 1946-го. Когда Никулин надел солдатскую форму, ему было всего 17 лет, а домой он вернулся лишь через шесть с половиной лет.
В день призыва будущий артист успел сходить в театр на комедию Бомарше “Женитьба Фигаро” — иронично, что свое последнее “мирное” впечатление он получил именно в театре, не подозревая, что впереди его ждет своя роль — роль защитника Родины. Через двенадцать дней юный Никулин уже писал заявление в ВЛКСМ: “Хочу идти в бой комсомольцем”. Началась советско-финская война.
Из огня да в полымя
Весной 1941 года призыв Никулина готовился к демобилизации. Юра часто получал увольнительные в Ленинград, гостил у родственников. Никто не верил в возможность новой войны — советская пропаганда твердо уверяла в нерушимости договора с Гитлером.
Но замполит полка, в котором служил Никулин, был иного мнения. И с его слов Юрий однажды выдал родственникам прогноз: “Война будет. Ожидается в этом году”. Над ним посмеялись, но менее чем через месяц прогноз сбылся.
О нападении Германии Никулин узнал случайным образом. Он с товарищем отправился в увольнительную за пивом, и случайный прохожий спросил: “Товарищи военные, правду говорят, что война началась?” “Какая война? За пивом идем!” — отшутились бойцы. И только в поселке они услышали выступление Молотова.
На следующий день Никулин уже видел первые атаки “Юнкерсов” на Ленинград. О демобилизации пришлось забыть на долгие пять лет.
Юморист в шинели
“Солдатскую науку каждый из нас усваивал довольно быстро. Одно из правил этой науки — умей смеяться не только над другим, но и над собой, — я усвоил в первые же дни. Если окружающие, не дай бог, поймут, что ты обижаешься, “заводишься”, когда над тобой шутят, то тебя засмеют вконец”, — вспоминал Никулин.
В новогодние праздники 1942 года Юрий впервые попробовал себя на сцене — подготовил концерт самодеятельности, в котором выступил в роли конферансье. Боевые товарищи приняли выступление на ура, и Никулин с однополчанами даже устроили “гастроли” по соседним батареям.
А после перевода в отдельный дивизион под Колпино он выучился играть на гитаре и постоянно пел сослуживцам песни. Тексты и аккорды искал где только можно, записывал в специальную тетрадь. Среди солдат он уже тогда слыл человеком с отменным чувством юмора.
Шутка, которая могла стоить жизни
Однако не все фронтовые шутки Никулина были безобидными. Во время службы в 72-м отдельном зенитном дивизионе сержант Никулин выдал розыгрыш, который едва не стоил ему жизни.
В дивизионе служил повар рядовой Круглов — мужик из Вологодских. На досуге он все время рассказывал истории про своего земляка Ваську Бочкова, обладавшего недюжинной силой. С каждым разом количество “подвигов” Бочкова увеличивалось, и сослуживцы решили, что повар привирает, хотя слушали внимательно — рассказчик он был отменный.
Никулин решил подшутить над Кругловым. На батарее скопилось много трофейной одежды, автоматов, касок. Юрий надел немецкую каску, шинель, очки, взял немецкий автомат и пошел через чащу к ельничку, где повар варил кашу. Вот что писал потом сам артист:
“Смотрю, повар мешает варево в котле. Я раздвинул ветви метрах в десяти от него, высунув лицо в очках, произнес: “Ку-ку”. Круглов смотрит на меня и не верит своим глазам. Я опять: “Ку-ку, ку-ку…” Круглов замер на месте, но продолжал мешать кашу. Ничего не говоря, я поманил его пальцем. Круглов, опустив черпак в котел, запел: “Тру-ля-ля, тру-ля-ля”, а потом сделал несколько шагов в сторону, и как сиганул в кусты. Исчез”.
Повар пропал на целый день. Кашу доваривали сами бойцы, да и обед готовили тоже. Вечером Круглов вернулся, но ни за что не признавался, что сбежал от страха — выдумал историю про поиски продуктов и барана в окрестностях.
Когда Никулин рассказал эту историю своим разведчикам, они покатывались со смеху. Только старшина выслушал его и глубокомысленно добавил: “Ну, повезло тебе, Никулин. Будь он не трус, взял бы свою берданку, да как дал бы тебе между глаз… И привет Никулину! Ку-ку…”
“Расщепляю атом”
После снятия блокады Ленинграда дивизион Никулина ушел вперед, прикрывать наступление. Война для солдата — это в основном тяжелый труд на грани жизни и смерти, под обстрелами. Но даже в этих условиях Юрий находил поводы для шуток.
Однажды всю ночь пришлось идти в соседнюю часть рыть окопы. Пришли мокрые, голодные. Выходит к ним офицер, спрашивает — инструменты принесли с собой? Никулин выхватывает ложку из сапога: “Так точно!” И все хохочут.
В конце 1944-го командование предложило Юрию заняться организацией самодеятельности. Помимо конферанса, он занялся клоунадой, выбрав партнером одного из разведчиков, сержанта Ефима Лейбовича. Так именно на войне началась артистическая карьера Никулина.
Одна из его реприз вызывала особый восторг: Никулин в гриме клоуна с серьезным лицом бил кувалдой по стулу. Тот разлетался вдребезги. “Что это ты делаешь?!” — кричал партнер. “Расщепляю атом”, — с мрачной миной отвечал Юрий. Зал покатывался от хохота.
Из армейской шинели в цирковой костюм
Победу Юрий Никулин встретил в Прибалтике. “Никто не знал, как и чем выразить счастье. В воздух стреляли из автоматов, пистолетов, винтовок… Мы подожгли сарай и прыгали вокруг него как сумасшедшие”, — вспоминал он.
После демобилизации Никулин поступил в студию клоунады при Московском цирке на Цветном бульваре. Но опыт фронтовых представлений очень пригодился ему в будущей карьере. Юмор, закаленный в горниле войны, был особенным — сдержанным, но от этого еще более пронзительным.
Гениальный комик и в киноролях часто играл бывших фронтовиков. А в 1975 году, к 30-летию Победы, он снялся в эпопее Сергея Бондарчука “Они сражались за Родину”. На роль солдата Никулин согласился не сразу, но режиссер напомнил, что оба воевали, и сыграть в этом фильме — их солдатский долг.
“Надел грубое белье, гимнастерку, брюки, сапоги, затянул себя ремнем, примерил пилотку и подошел к зеркалу. На секунду мне стало жутко — на меня смотрел пожилой солдат. Выгоревшая гимнастерка, стоптанные сапоги заставили вспомнить забытые годы фронтовой жизни, землянки, окопы, бомбежки и тоску тех тяжелых лет”, — писал в воспоминаниях Юрий Владимирович, вынесший из военного лихолетья редкий дар — способность видеть смешное в страшном.
